В третьем классе у меня резко ухудшилось зрение.
Очевидно, удар качелями не прошёл без последствий.
Кроме шрама на лбу, он оставил после себя память в виде отрицательных диоптрий.
Меня пересадили за первую парту, но даже отсюда, глядя на доску, приходилось сильно щурить глаза.
Деваться было некуда, пришлось привыкать к очкам.
И, заодно, к обидной кличке «четырёхглазый»…

Как ни странно, по имени меня называла только мама.
Учителя обращались по фамилии, а одноклассники давали прозвища.
Внушительные очки в чёрной оправе не вызывали у сверстников авторитета.
Я прослыл закоренелым «ботаником».
Само собой, с подобной репутацией рассчитывать на внимание прекрасного пола было невозможно.
Но в силу возраста я пока не очень переживал по этому поводу.
Ведь у меня было отличное успокоительное средство против всех незаслуженных обид – это книги!..

Надо сказать, что кроме сказок, приключенческих повестей и прочей беллетристики
я любил перелистывать учебники для старших классов – предпочитая историю и экономическую географию.
Читал также газету «Известия» - мы её выписывали в то время.
Не оставались без внимания и специальные журналы для профессионального образования учителей.
Мама вела тогда занятия в вечерней школе для слабовидящих.
Но до изучения азбуки Брайля у меня, к счастью, дело не дошло…

Зато в доме появился двухскоростной ленточный магнитофон «Дайна».
На скорости 2.4 метра в секунду на нём можно было прослушивать разнообразные тексты – в основном, русских классиков.
Задушевный баритон диктора мне нравился.
Но, по моему мнению, он читал слишком медленно.
Поэтому я иногда через микрофон записывал на магнитофон отдельные телепередачи, а потом прокручивал их.
Помнится, особенным успехом у меня пользовалась «Божественная комедия» театра кукол под управлением Образцова.
Конкуренцию ей смогла составить только рок-опера «Иисус Христос – суперзвезда», привезенная братом из столицы…

Искусство, конечно, воодушевляло.
Но при этом я научился одному правилу:
если сейчас ты испытываешь большую радость, то надо непременно вскоре ждать беды.
А самой большой неприятностью, чуть ли не мировой катастрофой, для меня с тех пор стала поломка очков.
Случались разные ситуации: то они случайно падали с носа и разбивались вдрызг, то ломались пластмассовые дужки.
Приходилось срочно искать замену, что в небольшом городе с одной главной аптекой сделать было непросто.
Но мы как-то выкручивались…

Хотя, несмотря на благостные воспоминания, на улицу я каждый раз выходил с некоторой тревогой.
Весь город был поделен на так называемые «районы».
Очки вполне могли разбиться не только об асфальт, а под резким воздействием чужого кулака…