Искусство получения фотографии, -
начиная с определения уровня экспозиции, расстояния и размера выдержки
вплоть до ритуала проявления плёнки
с последующей печатью готовых снимков, -
всегда казалось мне непостижимым волшебством...

В нашей семье рабочим фотоаппаратом был ФЭД-2,
изготовленный, судя по аббревиатуре, на харьковском заводе имени главного чекиста Ф. Э. Дзержинского.
Отец освоил это чудо оптики в совершенстве.
Часть знаний он передал старшему брату.
Они вместе и поврозь фотографировали при каждом удобном случае:
на природе и на рыбалке, в городе и в деревне, в командировках и на курортах.
Моя роль здесь была маленькой: замереть и постараться не мигать…

Со временем я тоже подглядел за тайнами фотографического процесса и понял его основные моменты.
Сначала следовало зарядить плёнку в фотокамеру.
Для этого требовалась полная темнота, терпение и хирургическая точность.
Отец садился в зашторенную комнату, продевал руки через рукава плотной куртки,
внутри которой уже был фотоаппарат с плёнкой.
Сверху, для надёжности, на него набрасывали одеяло.
После контрольного щелчка затвором,
можно было начинать превращать мгновения в вечность…

Когда плёнка заканчивалась, её перекручивали обратно в кассету
и приступали к проявке в эбонитовом бачке чёрного цвета.
Опять-таки, при абсолютном отсутствии света плёнку осторожно вытягивали из кассеты и наматывали в пазы катушки,
которая была вставлялась внутрь бачка.
Потом в него по очереди заливались и сливались проявитель,
чистая вода – для промывки, закрепитель и вновь чистая вода.
Вся процедура занимала около часа.
В финале - мокрая пленка с негативами вывешивалась на бельевую верёвку для просушки, крепилась прищепкой,
а все любопытные топтались рядом и пытались угадать: что же на ней изображено…

Но апофеозом фотографического дела была, конечно, печать фотографий.
Она выполнялась ночью, чтобы не мешало солнце.
Одновременно со звездами на небе в ванной комнате зажигался красный фонарь,
на стиральную машину ставился фотоувеличитель,
готовились четыре корытца – с проявителем, закрепителем и ещё два с заранее отстоявшееся водой из-под крана.
Дверь запиралась изнутри.
Чтобы не засветить фотобумагу, строго-настрого запрещались любые контакты с внешним миром.
Дом замирал в предвкушении чуда…

И утром чудо лениво плавало в ванной, отмывая лица и пейзажи от последних остатков сложносоставной химии.
Фотографии ждал последний этап перед перемещением в семейный альбом:
обработка на электрическом глянцевателе для придания им влажного блеска.
Впрочем, тогда было такое время, что глаза у людей блестели и без ненужных посредников.
И совсем не от слёз - в них светилась надежда на будущее…