Осенью 1977 года с оглушительной помпезностью
была принята новая Конституция Советского Союза.
В связи с этим день 7 октября был объявлен выходным,
а 5 декабря – День прежней Конституции, - рабочим.
Но это было лишь смутное начало больших перемен.
Через два года, в декабре, началась Афганская война.
Правда, даже она не отменила подготовку к Московской Олимпиаде 1980 года…

О событиях на южных границах почти не говорили вслух.
Только осторожно шептались, закрыв двери на кухню.
Ходили слухи о первых похоронках и цинковых гробах.
Но мне было не до этого.
В мае я готовился к первым в жизни экзаменам: по русскому языку и математике.
В голове теснились и толкались правила и формулы.
Чтобы хоть как-то отвлечься от подготовки, я даже начал бегать по утрам.
Это очень удивило дворовых собак, которые никогда раньше не встречались с подобным явлением.
Они тут же подвергли меня лающей критике.
Пробежки пришлось прекратить, чтобы не обострять конфликт…

Впрочем, несмотря на волнение, экзамены я сдал на «отлично».
После такого успеха, я очень рассчитывал на поездку в столицу:
чтобы хоть чуть-чуть приобщиться к мировому празднику спорта.
Мама тоже активно готовилась к этой поездке.
Ей нужно было срочно навестить моего старшего брата,
который развёлся с очередной женой и сменил место проживания с двухкомнатной квартиры на коммунальную комнату.
Но в последний момент до нас дошли грустные новости...

Дело в том, что партия и правительство,
дабы избежать наплыва населения со всех концов страны к олимпийским магазинам
издало декрет о строгом ограничении въезда.
Билеты в поезда без документов не продавали.
На самолёты – тоже.
До столичных окрестностей можно было дойти только пешком – и то по просёлочным дорогам.
На главных трассах стояли неуступчивые патрули.
Государство можно было понять.
Всякому правильному раю полагается забор, ворота и охрана.
Иначе он немедленно потеряет свою притягательную прелесть…

Из-за этих преград, в Москву мы попали только в середине августа.
Столица только переводила дух после многочисленных гостей из-за рубежа, отлёживалась и отсыпалась.
В жаркий полдень мы с братом зашли в один из гигантских пивных залов,
сооруженных в разных районах под открытым небом.
Брат вдруг решил угостить меня кружкой ячменного пива – сказал, что уже можно.
Что удивительно, в этом заведении мы были чуть ли не единственными посетителями…

Поездке сопутствовала коммерческая удача: она состоялась в тот момент,
когда иногородние ещё не нахлынули, а дефицитные товары в магазинах ещё лежали на полках.
Именно тогда я купил себе вожделенный магнитофон «Маяк».
А потом, на радостях, попробовал пепси-колу.
Но она мне, как и разливное пиво, тогда не понравилась.
Наш газированный напиток «Байкал» был значительно лучше.
Впрочем, времена и вкусы лишь набирали скорость перемен…