После смерти отца, мать боялась, что будет слишком занята работой.
Поэтому возникли планы отдать меня в интернат - на содержание по формуле 5/2:
пять будних дней в казенном заведении, а два выходных дня - дома.
Интернат представлял собой величественное здание, выстроенное из красно-жёлтого кирпича в стиле «русский ампир».
Оно возвышалось на крутом берегу главной городской речушки Кинель.

Приёмный вестибюль чем-то напоминал сумрачную пещеру.
Там нас встретила директриса с беспощадными глазами.
Похоже, я ей сразу не понравился.
Может быть, своими веснушками на щеках.
Она отвела мать в сторонку и стала что-то тихо выговаривать строгим голосом, не терпящим никаких возражений.
В итоге – меня оставили сидеть дома, под присмотром книжек.
Это был поистине роскошный подарок судьбы…

Тем более, что вскоре мы переехали в новую квартиру в только что построенном доме.
Она состояла из двух комнат, расположенных «паровозиком», ванной, туалета и небольшой кухни.
С точки зрения дошкольника – целые хоромы.
Довольно быстро наша пятиэтажка превратилась в одну из сторон огромного жилого прямоугольника.
Тогда по всему городу массово сносились избы и бараки, а их обитатели бесплатно вселялись в новое жильё, быстро возведённое из бетонных плит.
Это была эпоха великих коммунальных перемен, начатая ещё при Хрущёве и активно продолженная при Брежневе…

Кого только не было среди наших соседей!
Не случайно наш район на языке местных хулиганов получил кодовое название «Зоопарк».
В квартире рядом с нами поселилась семья дяди Коли и тёти Зины:
пилота гражданской авиации и провизора из аптеки.
Напротив - жила одинокая продавщица с двумя взрослыми сыновьями.
Этажом выше – страдала медсестра с мужем-алкоголиком.
А под нами обитала склочная соседка, весьма чуткая на всякий шум.
Она постоянно требовала, чтобы после девяти вечера я ходил на цыпочках.
Даже хотела подать на нашу семью в суд.
Это была ещё одна причина, подтолкнувшая меня в раскрытые объятия книжного шкафа.
Их, кстати, было у нас два – не считая отдельных полок…

Иногда, по старой привычке, я выходил на балкон третьего этажа и искал на горизонте облака, плывущие над Москвой.
Но однажды вместо них, всего лишь этажом выше, увидел юную красавицу шести лет по имени Лена.
Их квартира находилась в соседнем подъезде.
Поводом для знакомства послужил пластмассовый пупс, нечаянно свалившийся сверху мне прямо под ноги.
Он заменил стрелу Амура.
С Леной мы активно дружили пару летних месяцев – играли во дворе в прятки среди стройматериалов, заборов и старых, ревматического вида, яблонь.
Но юная романтика чувств закончилась, едва начавшись.
Семья Лены переехала в другой город, а меня стали активно готовить к школе.

Причём, особенно задорно этот процесс проходил в детском саду.
Кажется, он именовался «Солнышко»…