На нашем пятом факультете, насколько я помню, было всего восемь групп.
Две из них – первая и третья, - предназначались для подготовки будущих программистов –
пусть понимание особенностей этой профессии было тогда весьма смутным.
По воле судеб меня зачислили именно в первую группу…

Впервые её коллектив целиком собрался
солнечным утром первого сентября на институтской площади.
Посмотрев направо и налево, я понял, что попал, как медведь в малинник.
В нашей группе, кроме меня, было только шестеро парней:
Валера Косьянов, Марат Мерсиянов, Паша Лютиков, Лева Григорян, Саша Алексеев и Дима Кутузов.
Подавляющую часть личного состава – больше двадцати человек, - представляли барышни.
Во время торжественного праздника и официальных речей они тихонько хихикали в стороне,
обсуждая какие-то свои, секретные для посторонних ушей темы…

В первые дни учёбы я более всего сблизился с Левой Григоряном.
Наверное, нас объединили общежитейские хлопоты.
Он жил в подмосковном Ногинске, и ездить на занятия ему было так же утомительно,
как и мне из Жуковского.
В конце концов, наши хлопоты увенчались успехом и мы,
с небольшой разницей по времени, получили долгожданное койко-место.
А потом даже заехали в одну и ту же комнату.
Лучшего соседа, чем Лева, трудно было себе представить.
Ведь каждые выходные он непременно уезжал домой, к маме.
А к понедельнику возвращался с пакетом всякой снеди…

Саша Алексеев выглядел, примерно, как Знайка из истории про коротышек Цветочного города.
Он представлял собой квинтэссенцию интеллекта и дисциплины.
К нему обращались по имени и отчеству: Александр Сергеевич.
Его конспекты служили образцом точности.
Если бы их выставили на выставку, то они всенепременно получили бы золотую медаль.
Чтобы взять их для подготовки к экзаменам выстраивалась целая очередь.
Но благодаря нашим приятельским отношениям, я в ней постоянно занимал лидирующие позиции.

Самым безалаберным в нашей компании был Дима Кутузов.
Наверное, это свойственно всем художественно одарённым людям.
Он отлично рисовал как красками, так и карандашом,
собственноручно вырезал из дерева курительные трубки,
изучал технику изготовления витражей.
Короче говоря, увлекался всем, кроме лекций, семинаров и лабораторных работ.
И однажды просто забрал документы и добровольно отправился служить в армию…

Остальные парни были москвичами.
Их отличала легкая снисходительность ко всем иногородним.
Они даже руку, здороваясь, протягивали после некоторого размышления: «А надо ли?».
Тем не менее, их имена я запомнил хорошо – в отличие от имён девушек, с которыми вместе учился.
Хотя внимания барышням я оказывал гораздо больше.
Вот такой необъяснимый парадокс юношеской памяти…