Любой процесс рано или поздно заканчивается – в том числе и учебный.
Несмотря на то, что лекции, казалось, тянулись бесконечно,
первый семестр пролетел в мгновение ока.
В начале зимы 1982 года стартовала моя первая сессия.
На 30 декабря был назначен экзамен по математическому анализу.
Высшая математика всегда вызывала у меня неизменный трепет, как нечто сверхъестественное.
Оставалось уповать либо на чудо, либо на шпаргалки.
Впрочем, последний вариант отпадал сразу же,
ведь пришлось бы мелким почерком переписать учебник, толщиною со строительный кирпич…

Оставалось рассчитывать исключительно на собственные силы.
К счастью, старший брат вызвался мне помочь и поднатаскать в решении сложных уравнений.
Он тогда жил в районе Марьиной рощи.
Чуть ли не каждый день я ездил к нему на алгебраические тренировки.
Тогда повсюду звучала новая песня Пугачёвой «Миллион алых роз».
С тех пор она стала чем-то вроде гимна моей студенческой юности…

К моему удивленью, первый блин не вышел абсолютным комом.
Хоть я не дружил с интегралами и производными, но заработал твёрдую тройку.
До четвёрки не хватило совсем чуть-чуть.
Меня подвела излишняя поспешность.
Но оценкой я остался доволен.
Поэтому, вернувшись в общежитие, наскоро собрал походный чемоданчик
и уже через несколько часов сидел в поезде, который увозил меня в родные пенаты – праздновать Новый, 1983 год…

Вернулся я, как говорится, с корабля на бал –
в аккурат к следующему экзамену по начертательной геометрии.
За этот предмет я сильно не переживал.
Пространственное воображение меня подводило редко.
Но, оказывается, любой подвох возможен -
особенно после нескольких дней шумного застолья.
Поэтому начало января для меня окрасилось в траурные тона.
И всё благодаря фигуре под названием «тор».
Искажение одной из его проекций взрастило в моей зачётке экзотический фрукт под названием «банан» -
так на студенческом сленге тех времён именовалась двойка…

Между прочим, мой приятель Левон, ничуть не напрягаясь, получил «отлично».
Сразу же после экзамена мы отправились в общежитие пить водку: я - с горя, он – от радости.
Вскладчину купили бутылку «Русской» за пять рублей тридцать копеек
и половину буханки чёрного хлеба.
На него мы мазали домашнее малиновое варенье.
Более колоритных бутербродов у меня в жизни больше никогда не было…

После такого пиршества меня вывернуло наизнанку.
Потом снова свернуло.
Наутро я мобилизовался, ощетинился и больше не допускал досадных промахов.
А за проклятый тор в начале февраля на пересдаче взял реванш и поучил четвёрку с плюсом.
Правда, в графе «Оценка» для плюса не хватило места.
Пришлось довольствоваться статусом «хорошо».
Мне повезло: я выдержал первую, самую трудную сессию
и очень надеялся, что дальше будет легче…