Давно мечтал поработать в архивах.
Ведь они, по большей части, предстают передо мной в виде газет,
которые мастерски скрыты предыдущими поколениями
под несколькими слоями старых обоев.
Причем, если повезет, это археологическое событие происходит
как крупное астрономическое явление:
с периодичностью раз в десять-пятнадцать лет...

Но недавно случилось долгожданное событие.
Мне, как поется в известной песне, "звезда упала на ладошку"
и я подступился к неслыханным сокровищам в виде
печатной и рукописной продукции разного возраста и чина...

Первым делом, решил полистать газеты.
И трепетной рукой открыл побуревшую от времени подшивку аж за 1920-ый год.
Изнутри выпорхнул дух времени и на глазах почему-то выступили слезы.
Пахнуло чем-то кисловатым:
не то кровью, не то порохом, не то карболкой,
при помощи которой боролись с тифом...

Сижу, листаю, вникаю:
На полях свили гнезда таинственные "галочки".
Одни синие, сделанные чернилами, другие карандашные.
Изредка встречаются очень жирные, словно раскормленные,
цвета яростного кумача...

Каждая передовица пестрит сообщениями с разных фронтов:
Южного - с Врангелем и Деникиным;
Западного - с поляками ("Бей панов!");
Северного - там по лесам еще отлавливали недобитых офицеров;
и Восточного, где со сладкой оттяжкой добивали Колчака и Семенова...

Иногда вверху в жирной траурной рамке появляются страшные слова:
"Сегодня, по непонятным причинам, телеграфной связи не было.
Печать свежих новостей невозможна!"
Стало быть, связь явно оставляла желать лучшего.
Хотя, сквозь мелкий петит газетных строк проглядывает такая разруха,
что становится удивительно то, как она вообще работала...

Газетные заголовки призывают:
"Товарищ!
Отдай Красной Армии последний хлеб, обувь, одежду, махорку -
и она тебе потом все вернет сторицей!"
Однако, судя по некоторым заметкам, становится ясно,
что отдать последнее были готовы далеко не все.
Народ почему-то упрямился и
никак не хотел соответствовать вечному идеалу власти:
безропотно трудиться, есть-пить-денег не просить и
идти в вечном добровольном порыве в армию...

Часто встречаются заметки о жестокой борьбе с дезертирами,
коих развелось видимо-невидимо.
Кстати, главной отличительной чертой настоящего дезертира
служили зеленые листья на шапке.
Может быть, именно поэтому их прозвали "зелеными"?

Количество "зеленых" дезертиров не вызывает удивления.
Как может быть иначе при вселенском размахе разных мобилизаций:
и в Красную армию, и на трудовой фронт, и в милицию и на лесозаготовки.
Мобилизации подлежали не только люди, но и лошади.
Чуть ли не собаки с кошками...

Даже непонятно, кто при таком казарменном укладе революционного быта,
был еще способен отмечать ненавистные праздники прежней эпохи.
Вот письмо в редакцию от обывателя,
подписавшийся псевдонимом "Возмущенный":
"Ранним утром со стороны городской площади показалась пара тарантасов.
Все их седоки были возмутительно веселы.
А возница первого тарантаса нагло распевал пасхальные частушки.
Однако, постовой милиционер вместо того, чтобы пресечь это безобразие,
сам начал лыбиться во весь рот.
И это в то время, когда революционный пролетариат выносит таких,
с позволения сказать, празднующих на задворки и там уничтожает.
Требую немедленно пресечь преступный разгул!"
Очевидно, товарищу Возмущенному просто не налили...

А вот еще одно интересное письмо:
"Красноармейцы 25 хозяйственного взвода Н-ского полка спрашивают:
по какому праву они должны отдавать честь комсоставу.
Редакция, не зная соответствующего ответа,
просит помочь с ответом любых знающих лиц..."
Жалко, не попросили помочь с ответом товарища Троцкого.
Он бы живо объяснил, что к чему.
Вернее, кого - к стенке.
В порядке упрочения революционной воинской дисциплины...

Кстати, о наркоме по военным и морским делам товарище Троцком.
Вот заметка о том, как получали известие о его прибытии в город.
Председатель РВК, покраснев, диктует, нервно дыша в ухо телеграфисту:
"Весь город с нетерпением готовится встретить
великого вождя трудового пролетариата
гениального стратега Красной Армии товарища Троцкого!"
В ответ аппарат сухо выстукивает:"Хорошо"...

Чуть ниже, некий товарищ Орлов весьма поэтично напишет об этом событии:
"Жизнь города есть недвижный чурбан,
который, когда им заправляет обезьяна, часто движется вспять...
Но прибытие товарища Троцкого ее изменило самым выдающимся образом!"
Несомненно, потом их всех, скажем так, не поблагодарили.
Включая чурбан и обезьяну - за восхищение товарищем гениальным стратегом...

Выражение "товарищ", по-моему, заменяло тогда имя и отчество.
Об их существовании, наверное, даже стали потихоньку забывать.
Сказал товарищ Иванов - и все.
Интересно, как они выходили из положения,
когда в группе товарищей было несколько Ивановых?
Неужели заставляли менять фамилию?...

Впрочем, это все неизбежные издержки отречения от старого мира
и непрерывного стряхивания его праха с пролетарских ног.
Что и говорить, интересные были времена.
Но и нынешние стараются не отставать и
тоже дают такого великолепного дрозда, что в ушах долго звенит набатом...

Господи!
Когда же ты ниспошлешь на наш народ газетную скуку?!
Так, чтобы если развернуть толстую подшивку,
перелистать ее от первой страницы до последней
и не найти ни одного - ни одного! - происшествия...