Непонятно с какой целью, некоторые граждане любят настежь открывать двери в подъезды
и заботливо подпирать их кирпичами, шлакоблоками и прочими подножными материалами.
Нет, не металлические двери, оборудованные кодовыми замками и домофонами,
(хотя это и их касается, но в намного меньшей степени),
а обыкновенные, расхлябанные и раздолбанные за десятки лет постоянного использования,
двери, спрессованные из еще советского производства, а потому заметно отдающих ностальгией, опилок.

Понятное дело, на призывное тепло, обильно льющееся из не очень-то освещенных подъездов,
интенсивно летит, бежит и ползет всякая продрогшая фауна.
Как к земле обетованной.
Уже устал чувствовать себя пограничником и выковыривать упоры из-под дверей.
Только-только мощным толчком отбросишь очередной валун далеко в кусты,
глядь, через полчаса уже новый красуется как ни в чем ни бывало.
Не иначе, в нашей северной стране много приверженцев египетской политики "открытых дверей"...

Забегаю как-то раз в подъезд, привычно поддев ногой очередное препятствие.
Закрываю бережно дверь-пенсионерку.
Поднимаюсь по лестнице с осознанием выполненного долга.
Вдруг, мимо моего плеча, словно живая пуля, проносится нечто и со всей силы-, хрясь ! -
шмякается целеустремленной башкой в замызганный прямоугольник оконного стекла.
Я не успел ни испугаться и ни удивиться.
Только чуть-чуть обрадовался, что неизвестный живой объект вместо оконных стекол,
не попал в мои, очковые.
А то были бы два пострадавших...

Осмотрев местность у ног, понял, кто стремился прослыть у потомков как камикадзе.
В углу лестничной клетки, очумело вертя башкой, сидела... синица.
"Слава Богу, не крыса!"- почему-то подумалось мне.
Крылья у нее, как ладони у человека, были приложены к самому пострадавшему месту - ко лбу.
Синица силилась произнести что-то нецензурное: "Пи... пи... пи..."
Я ее, как смог, успокоил: "Не бойся, пернатая, к тебе еще не пришел пи.
Пи тебе придет лютой зимой при отсутствии достаточного количества жратвы!"

С этими словами, взял я ее в ладони и понес на улицу.
При этом понял, почему птицы летают: они очень легкие.
Очень. Даже легче воздуха.
Оказавшись снаружи и предварительно оглядевшись вокруг
(на предмет: а нет ли поблизости любопытных котов, жаждущих короткого знакомства с птицами),
выпустил ее в густые кусты сирени. Синица тут же исчезла в сумерках...

Вот так, чуть-чуть побывав в роли дедушки Мазая
и соприкоснувшись со смыслом жизни доктора Айболита, вернулся домой.
Гордость от роли и радость от смысла длились недолго,
так как по телевизору выступал извечно бледный министр здравоохранения.
Он, как всегда, предупреждал о смерти по разным, не зависящим от его министерства причинам.
Заодно говорил и о птичьем гриппе...

Интересно, а синицы целуются с лебедями ?