К следующему строительному сезону я уже готовился основательно.
Не с бухты-барахты.
Даже кеды нашел заранее.
Все бы хорошо, но... случилось непредвиденное.

Москва принимала Всемирный фестиваль молодежи и студентов.
Дабы такая молодежь в виде таких несознательных студенты, как мы,
не мешала проведению столь грандиозного праздника,
то нас срочно выселили из общежития вместе со всеми вещами...

А на освободившиеся таким образом места заселили полторы тысячи танцующих пионерок,
кропотливо собранных по всей громадной стране.
Говорят, что через неделю напряженной работы у сантехника и электрика, -
практически единственных мужчин, которые обслуживали громадное шестнадцатиэтажное здание, -
сдали нервы и они попросту сбежали с работы...

Впрочем, обо всех этих прелестных ужасах я не знал,
потому что за неимением крыши над головой выехал квартирьером
в тот же самый Истринский район Подмосковья на возведение
того же самого комбината комбикормов.

Квартирьер, надо сказать, должность достойная.
Он приезжает на место раньше остальных,
что дает полную возможность занять лучшее место,
выбрать одеяло потеплее, подушку помягче
и строительную одежду строго по размеру.
Ну а потом, в меру своих сил и способностей,
пытается привести в более-менее пригодное к жилью состояние всю окружающую местность.

На этот раз, чтобы не возить каждый раз полсотни жизнерадостных работников в автобусе,
для проживания - о, роскошь ! - нам выделили специальный барак,
умело собранный из фанерных щитов, о подгонке которых никто не позаботился.
Одно ясно: домик возводили не строители древних пирамид и Баальбека,
поэтому в щели между щитами можно было просунуть не только лезвие ножа,
но и всю руку. Впрочем, их настолько плотно заклеили толстыми обоями,
что эти маленькие недочеты со стороны практически не были заметны
и весь барак представлял собой как бы единое целое...

Нас, первопроходцев, сначала было человек семь.
Неделю, которая была отведена на подготовку к заселению основных сил отряда,
мы занимались самыми разнообразными и интересными делами:
кропотливо чинили водопровод, любовно обустраивали туалет
и расставляли кровати в комнатах.

Однажды вечером врыли перед главным крыльцом здоровенный шест и сделали из него флагшток, подняв над вверенной территорией красную майку командира.
По этому торжественному поводу на крышке ведра,
за неимением других плоских поверхностей,
была в изобилии пожарена рыба минтай,
а в ближайшем сельпо была взята сумка водки...

Наутро, один из нас, обуянный жаждой не смог доползти до колонки
и отхлебнул прямо из ковшика, который скромно стоял на стуле у двери.
Потом внезапно почувствовал себе не очень уверенно.
Как оказалось в ходе громких разборок, в ковшик был налит закрепитель для проявки пленки.
Впрочем, в юном организме он надолго не закрепился.
Потому что быстро проявился...

В назначенный день приехал автобус,
битком набитый стройотрядовцами и стройотрядовками -
в основной массе еще прошлого созыва.
И закипела работа!
Сначала она кипела нормально:
дело в том, что в надежно запрятанном дипломате
у меня хранилось пять бутылок польской водки.
Другой к тому времени в Москве просто не осталось -
наступила золотая эпоха "сухого" закона имени М.С.Горбачева.
При такой заначке, главное было не проснуться с утра, а вытерпеть до обеда...

Но какая-то хитрая и любознательная сволочь вскоре раскрыла секрет.
Чемоданчик таинственным образом опустел.
Следственные мероприятия зашли в тупик и, волей-неволей,
пришлось спуститься с небес на стройку.
И пить черный, густо заваренный чай.
Вприкуску с рафинадом.
Это сейчас, вспоминая, как у меня после этого развалились пополам два зуба,
терпеть не могу чай вприкуску с рафинадом.
А тогда ничего.
Было радостно и сладко...

Кроме нас на стройке работали солдаты из стройбата -
все как на подбор из среднеазиатских республик.
Где они жили - это так осталось военной тайной.
Одно ясно, что не рядом. Иначе не миновать бы некоторых конфликтов.
Я бы даже сказал конЬфликтов.
Уж слишком неземным блеском вспыхивали глаза горячих таджикских парней,
когда мимо шли наши девчонки.
Иногда вслед мне чудилось даже тихое рычание.
И рука невольно сжимала грубый черенок лопаты...

В выходные дни, когда солдат увозили в военную тайну,
а большая часть студентов убывала в город-герой на побывку-помывку,
мне нравилось, не спеша, побродить по стройке -
опустев, она становилась таинственной.

Как-то раз решил забраться на элеватор - позагорать.
Я, вообще-то догадывался, что боюсь высоты, но чтобы настолько !...
Подниматься вверх по лестнице со ржавыми перилами,
при том, что некоторые из них просто-напросто отсутствуют, еще куда ни шло.
Но спускаться вниз - это полный атас.
Когда видишь под собой все пятьдесят метров воздушного пространства,
которое отделяет тебя от штырей арматуры внизу -
начинаешь цепляться за жизнь не только посиневшими пальцами, но и судорожно раззявленным ртом...

Как ни странно, вокруг стройки располагались настоящие дремучие леса.
Казалось даже, в них еще не ступала нога человека.
И ягод с грибами в них, в лесах этих было видимо-невидимо.
Ну, тогда к грибам я относился с опаской.
Сырыми их есть не рекомендовали,
а готовить из ближайшего окружения никто не брался.
Зато уж на ягодах я отводил свою тоску по витаминам.

Однажды эта тоска и сыграла со мной злую шутку.
Как-то раз решил я перед обедом малиной полакомиться.
Залез в чащу, чисто Топтыгин, и давай по малинникам шарить.
До того увлекся, что смотрю на часы - а обед-то уж заканчивается.
Ну и ломанулся сквозь бурелом в ту сторону света,
где по моему мнению была столовая...

Целый час бегал, вопя, как леший.
Спасибо, вышел на просеку с ЛЭП.
Она то и привела меня: как раз к тому месту,
где я начал свой поход за ягодой-малиной.
Ну, думаю, здравствуй, жизнь, прощай, обед !
Но не все так плохо в окружающем мире.
Нет, ребята взяли пару тарелок с котлетой и компотом.
Правда, сначала хотели побить, но зато потом долго, черти, ржали...

В последний вечер пребывания на Истринской земле,
было решено устроить торжественный ужин.
Поскольку все деньги из кассы ушли, как и положено, на лимонад,
лучшим бойцам была предоставлена высокая честь:
в ближайших полях, тайно, под покровом сумерек, нарыть как можно больше картошки.
И заодно, если повезет, то и других овощей и фруктов.
Руководство операцией было доверено мне,
а в проводники мне дали четверых шустрых пареньков и бутылку водки.
Понятное дело, с задачей мы справились блестяще.
Возвращались с победными песнями, мешком картошки и котелком помидоров.
Наверное, не последнюю роль в нем сыграл этот чудодейственный напиток...

Как оказалось наутро, мы не только выполнили план.
Мы его еще и перевыполнили.
За что полагалась небольшая, но премия.
Как сейчас помню, мой заработок был самым большим среди рядовых бойцов.
Что-то около четырехсот пятидесяти полноценных советских рублей 1985 года...

Конечно, обо многом можно было бы еще вспомнить.
О том, например, как я, впервые в жизни, читал литературоведческую лекцию
о творчестве русских поэтов и как вспыхнул жаркий спор,
чуть не дошедший до драки, о творчестве Некрасова.
Или, как в награду за КВН получил приз: банку коровьего молока,
и как у меня после этого продукта была одна из самых незабываемых и бессонных ночей в жизни...
Про карты... Про любовь... Про футбол... Про стенгазету...

Что ж, если можно вспомнить, значит вспомню.
Всему свое время.
Ведь, как говорила царица Шахразада царю Шахрияру:
"Потерпи мой царственный ПЕРСик, утро вечера мудреней!"