Создалось устойчивое впечатление, что в квартире сверху
принято с энтузиазмом швыряться унитазами.
Это действие сопровождается задорным лаем тамошней собаки
и воплями нечеловеческой пронзительности.
Как будто сверхзвуковой самолет переходит в режим боевого форсажа...

Но не надо в смятении бежать к телефону и вызывать стражников со спасателями.
Все объясняется просто: там, в двухкомнатном пространстве,
не по дням, а по часам растет любимое чадо.
Оно недавно встало на ноги, научилось бегать
и теперь активно познает окружающий мир.
В результате чего у нас периодически, словно маятник Фуко, покачивается люстра...

Но, к счастью, бурная жизнь довольно быстро заканчивается.
Уже к часу ночи все укладываются спать.
Только жалобно поскрипывают половицы, словно жалуясь на ушибленные места...

Это еще ничего.
Когда-то давно в квартире сбоку проживал очень музыкальный сосед.
Он был убежден, что обладает голосом Шаляпина.
Поэтому, строго после полуночи, ставил раритетные пластинки
с демоническими фольклорными ритмами и впадал в вокальный астрал.
Он завывал, как торнадо и клокотал, как морской прибой.
Дворовые собаки собирались под окнами его квартиры
и утирали лапами слезящиеся от эмоций глаза...

Стучать кулаком в стену, бить ногами в дверь и давить кнопку звонка
было совершенно бесполезно.
Сосед был настолько увлечен искусством, что ничего не слышал.
Как-то раз, соседка снизу - учительница музыки, между прочим, -
собственноручно нацарапала гвоздем на его двери жуткие слова...

Не знаю, что случилось, но они подействовали, как заклинания.
Несостоявшийся Шаляпин собрал в котомку любимые пластинки
и уехал в поисках счастья куда-то на Север.
С тех пор его больше никто не видел.
И не слышал...

Все остальные соседи - люди, как люди.
В светлое время суток они с упоением слушают голос дрели.
А ближе к вечеру включают хриплый шансон.
Считаю, что со звуковым окружением мне крупно повезло.
Ведь в радиусе двух этажей пока нет ни одного крупного клавишного инструмента...

Задумчиво смотрю на потолок и трижды стучу по дереву.