В одном из городов объявили трогательный конкурс.
Приходишь в театр, представляешь оригинальную любовную записку
и, если побеждаешь, то выигрываешь - страшно сказать! - аж десять тысяч рублей.
И театру хорошо, постоянные аншлаги, да и зритель не в накладе.
Причем послание можно выполнить любым способом:
хоть начертать на бумаге, хоть вышить крестиком, хоть выпилить лобзиком.
Ведь у нас нет низких искусств...

Свою первую любовную записку я получил давно: не то в третьем не то в четвертом классе.
При ее разворачивании от волнения сильно тряслись руки.
Даже во взрослом возрасте не случалось такого амплитудного тремора.
Внутри, округлым почерком было аккуратно выведено только одно слово: "Дурак!"
И в душе сразу затеяли полеты виртуальные бабочки...

Потому что я, круглый отличник, сразу понял всю его невероятную нежность.
И в ответ тут же, не раздумывая, послал свое тайное сокровище:
радужную бусинку, найденную на перемене.
Как бы намекая: готов метать бисер и дальше.
Жаль, отношения в дальнейшем не сложились...

Другая, очень оригинальная записка приехала ко мне на парту уже в выпускном классе.
Там был длинный ряд нулей и единиц.
Шифровка, выполненная в двоичной системе счисления.
Логика подсказала, что не стоит тратить усилия на ее перевод.
Потому что по смыслу эта записка была близнецом той, первой...

Руки к тому времени трястись перестали.
И я, демонстративно зевая, сочинил в ответ свое знаменитое стихотворение.
Правда, сейчас из возвышенного текста помню всего одну строчку:
"Когда ты выйдешь из аптеки, бинтами белыми шурша..."
Получилось что-то откровенно блоковское.

Последнюю записку я получил на пятом курсе института.
Это была эпоха откровенной свободы.
В дверь аудитории раздался отчетливый стук.
Лектор испуганно вздрогнул и нервно поправил галстук.
"Да, да, войдите!" - сорвавшись на фальцет, объявил он...

Дверь распахнулась, как царские врата.
В аудиторию с суровым лицом прокурора вошел мой сосед по общежитию.
"Просили передать!" - громко объявил он.
Наверное, примерно таким же тоном секретарь в суде говорит: "Всем встать, суд идет!"
Чеканя шаг, товарищ подошел ко мне и вручил сложенный вдвое лист бумаги...

Я прочитал его и побледнел.
От счастья, конечно же.
Хорошо знакомым почерком там было написано:
"Бери сигарету, конспект и выходи. Жду!"
Эра дураков мирно ушла в небытие...

- Извините, - хрипло сказал я лектору, - мне надо срочно выйти. Вызывают!
- Конечно, конечно! - радостно согласился он и вытер со лба некое подобие пота.
При этом совершенно забыв, что у него в руке, вместо платка - белая от мела тряпка...

С тех пор записок мне не шлют.
Пойти, что ли, в театр?