Показывают кино.
Тридцатые годы.
Юноши в белых шароварах и легких безрукавках.
Девушки в белых юбочках и кокетливых беретках.
Все хорошо, все счастливы, но тут приходят злые дяди из НКВД и эту всеобщую эйфорию разрывают ,
как гнилую тюлевую занавеску.
Снова показывают кино.
Красные командиры, что немало потрудились на бойне гражданской войны,
вышколеные, учтивые, холеные, говорят по-французски и во всем, решительно во всем, наступают на горло своих краснокомандирских чувств.
Опять все хорошо, опять все счастливы, но и тут приезжают злые дяди из НКВД и эту всеобщую эйфорию выбивают напрочь вместе с командирскими зубами.
Постоянно показывают кино.
Хорошие - воюют. Хорошие - любят. Хорошие - иногда даже душегубствуют, - но исключительно оправданно - во имя общечеловеческих ценностей.
Во имя мира во всем мире.
А потом приходят с понятыми нехорошие и всех хороших антигуманно изводят под корень.
Такие вот сюжеты, похожие один на другого, как пельмень похож на пельмень.
Сплошные безвинные жертвы, чуть ли не агнцы, и их палачи во главе с неторопливым усатым грузином в полувоенном френче.
Но хочется спросить: а так ли безвинны ягнята? Да и ягнята ли это вообще?
В Гражданскую междоусобицу отцы этих белоснежных юношей и девушек распарывали животы офицерам их собственными офицерскими шашками.
Сморкались реже , чем расстреливали.
Делали все стадно, гуртом, с размахом : насиловали, грабили, издевались - да так , что меркнет изощренное средневековое зло.
На что они наделялись?
Что одна вина, поделенная на всех, в итоге простится? Что если виноваты все, значит, не виноват никто? Что, в случае чего, удастся отсидеться в каменных или деревянных норах?
Аукнулось.
Не удалось отсидеться.
Возместилось - если не на них самих, то на их детях и внуках...
То же самое можно сказать о красных офицерах, в большинстве своем - бывших царских.
Если для рядового предательство позорно, то для них - оно позорно вдвойне.
А трусость - даже не имеет степени позора.
Офицеры, предавшие присягу, офицеры, бежавшие от долга, офицеры, забывшие о чести, - на что они надеялись?
Что им не забудут заслуги?
Что им не припомнят их каинство?
Не забыли.
Припомнили.
Народ, который в одночасье, сообща и враз, под барабаны и горланящие горны,
обильно нагадил на свое православное прошлое и рванулся в социалистическое будущее,
сметая на этом пути все моральные и эстетические условности, - на что он надеялся?
На то, что шелковые портянки, сверстанные из барского нижнего белья, сделают его господином?
Хрен.
Бич Божий в исполнении И.В.Сталина, устроил всем такое разочарование, что оно до сих пор мелькает на экране.
И только когда, Бич Божий отщелкал над головами, отклацал затвором за спиной, стадо облегченно перевело дух: эра возмездия прошла...
Но до эры милосердия еще ой, как далеко !
Хотя, у киношников она ,видимо, уже наступила...