Однажды, в свой законный выходной день,
я возвращался домой знакомыми городскими переулками.
Настроение было - лучше не придумаешь.
Внутри тела играли всеми оттенками оптимизма три рюмки доброго коньяка:
одна за ВМФ, другая за торговлю, а третья, само собой, за воскресный день...

Погода тоже не подкачала и была полностью в моем вкусе:
при легком ветерке накрапывал легкий дождь.
Хотя вдали, на горизонте, уже собиралось и мрачнело кое-что посерьезней,
чем моросящий дождь.
По всем подсчетам, до грозы многократно успевал домой,
поэтому скорость шага на аллюр переключать не стал...

Вдруг, у одного из подъездов увидел некое подобие массового собрания.
То есть притихшие и замершие на месте группы молодежи,
мамаш с колясками и сплоченные команды пенсионерок.
Все стояли, как суслики у норок и не отрываясь смотрели в одну сторону...

Это должно было меня сразу же насторожить.
Но настораживаться совершенно не хотелось.
И я беспечно продолжил свой путь по направлению взглядов толпы -
отчасти подгоняемый своим нездоровым любопытством...

Лишь когда заметил в эпицентре всеобщего внимания
лимонно-желтые куртки гаишников,
хотел было повернуть в сторону.
Но общая инерция движения, широкие лужи слева и справа,
а также отсутствие руля в руках не позволили мне совершить
этот своевременный маневр...

А зря.
Потому что, проходя мимо машины с синей полосой на борту вдруг услышал
тихий и вежливый голос: "Мужчина, подойдите сюда!"
В слепой надежде повертел головой вокруг.
Кроме меня и инспектора, приветственно махавшего мне листком протокола,
мужчин вокруг не было.
Ну, разве что, два кота мирно спавших на коленях
у целой плеяды разговорчивых старушек на ближайших скамейках:
Но коты, к сожалению, неграмотны...

А меня попросили засвидетельствовать нетрезвое состояние гражданина,
который протестующее шевелился в салоне "семерки".
Я, конечно, не нарколог, но сказать,
что он был пьян - значит, не сказать ничего.
При этом гражданин бормотал что-то нечленораздельное и, угрюмо сопя,
пытался зубами разорвать наручники на руках.
Ему изрядно мешало то, что руки были сведены за спиной...

Группа поддержки с третьего этажа внимательно наблюдала
за этими попытками обрести свободу и сипела ему что-то ободряющее.
Кроме того, для поддержания спортивного азарта,
болельщики исподтишка швырялись в блюстителей порядка бычками...

Как я понял, бдительные гаишники
где-то на дороге попытались затормозить чересчур ретивую машину,
но она их не послушалась и попыталась скрыться.
То есть - сыграть в прятки.
Но они ее нашли быстро, тем более, что играть в прятки с милицией в таком состоянии -
все равно, что прятаться от дождя в чистом поле...

Моя миссия заключалась только в том,
чтобы признать или не признать водителя пьяным.
В этом момент я немного почувствовал себя зрителем на трибунах Колизея:
палец вверх - значит, оставить в живых;
палец вниз - значит, отправить на тот свет...

Пока я маялся, выбирая единственно правильное решение и
печально раздумывал о перспективе возможных судов,
где свидетелю наверняка придется принять деятельное участие,
шофер, убедившись в безуспешности попыток снять "браслеты" самостоятельно,
окончательно поник духом.
И согласился ехать в отделение наркологии - для дальнейшего тестирования организма:

Тем самым мне была дарована свобода от исполнения своего гражданского долга,
чем я незамедлительно воспользовался.
Медлить и в самом деле было нельзя:
гроза раздраженно ворчала над самой головой.
Поэтому я, раскрыв зонт, настолько резво припустил к знакомому подъезду
насколько позволяли рамки приличия...

Но перед самым дорожным переходом,
который был четко нарисован на черном асфальте толстыми белыми линиями,
резко затормозил, встал, как вкопанный и опасливо осмотрелся по сторонам.
А вдруг где-то поблизости очередная машина с таким же,
пьяным в хлам пареньком, пытается уйти от погони?
И может запросто догнать любого пешехода...