Когда долго нет дождя, и солнце методично превращает землю в сухой песок,
мне ласково напоминают о том,
что на этом песке, сверкая живописными рельефами,
должны возлежать счастливые от безделья человечьи тела.
В том числе и наши...
И не просто лежать, а жизнерадостно аккумулировать солнечную энергию,
пользуясь тем обстоятельством, что она пока еще дармовая.
На последнее утверждение возразить нечего.
Поэтому я молча укаладываю в большую дорожную сумку
скатерть-самобранку походного предназначения, банное полотенце и крем от загара...
Все-таки, тому затейнику, кто завел моду целыми днями жариться на пляже,
я бы поставил памятник в виде красного пузатого кирпича.
В таком монументе все будет гармонично:
и доминирующая форма и преобладающий цвет.
Только на кирпиче надо будет как-то обозначить купальные принадлежности.
Думаю, очень подойдут прозрачные треугольнички размером с детскую ладонь...
Сейчас в подобных треугольничках, - может быть даже еще меньшего размера, -
по пляжу ходят живые люди.
Мимо других, между прочим, очень даже живых людей мужского пола.
Впрочем, я давно заметил, что нежное понятие красоты
при виде полуобнаженного тела в ярком солнечном свете неизменно испытывает стресс.
И уже не до проявления брутальных инстинктов.
В сознании из них остается только один.
Именно он и шепчет, как заклинание: "Домой, скорей домой, в прохладу ванной!"
Но все заклинания, - в том числе знаменитые "Сим-сим!" и "Сяськи-масяськи!", -
проявляя все признаки жертв солнечного удара, оказываются бессильны.
Ванная на расстоянии двух шагов не появляется.
Вместо нее, дрожа, как мираж, в мареве горячего воздуха,
остается озеро, до самого горизонта усеянное яхтами, прогулочными катерами,
катамаранами и перископами подводных лодок трубками аквалангистов, торчащими из-под воды...
У самого берега дети ловили мальков.
И тех и других это занятие, по всей видимости, очень увлекало.
Мальки развивали в себе реакцию и сноровистость,
которые в будущем, возможно, помогут им противостоять рыбакам.
Дети, несмотря на то, что энергично использовали подручные приспособления
в виде камней, лопаток и пластиковых ведер,
рыбам постоянно проигрывали.
Но я не расстраивался за подрастающее поколение.
Ничего-ничего, они еще подрастут и научатся правильно использовать все плюсы-минусы цивилизации...
Этот благостный пейзаж внезапно загородили чьи-то полосатые плавки.
Некий гражданин, деловито расположившись между моим пивом и корявой сосной,
начал уверенно собирать парус.
В процессе сборки парус, похожий на увеличенный в размерах сапожный нож,
трепетно волновался и подпрыгивал на месте.
Наверное, ему не терпелось принять вертикальное положение.
На всякий случай, я убрал пиво и сам осторожно отодвинулся подальше...
К счастью, любитель прогулок под парусом вскоре ушел в синие просторы,
отмеченные романтикой, криками чаек и заливистым женским смехом.
Со своей стороны, берег смог им противопоставить запах шашлыка и попкорна.
Но парус презирал пошлую гастрономию.
Его тянуло к яхтам на горизонте...
Уж не знаю, куда тянуло яхты, но мне нестерпимо захотелось домой.
Тем более, что в самый солнцепек даже белая кепка потихоньку попросила намазать ее кремом от загара.
Стараясь не доводить дело до подобных крайностей,
покинул гостеприимный макет доменной печи под открытым небом...
Теперь, - если глядеть сверху, из ледяных глубин космоса -
то я очень похож на спелую крупную клубнику.